Проза

ПРОЩАЙ, ТАБОР!
ОЧЕРК

На землю давно опустились гу­стые сумерки, давно уставили напитками и закусками раскинутую на полу широченную скатерть. А гулянье всё не начиналось. Жда­ли Юрия Лиманского и Николая Тюренко. Те еще завидно ушли в правление колхоза и что-то за­держались. А без них, что за гу­лянка. Особенно без Юрия Ли­манского, весельчака, любимца всего табора. Лучше никто не за­тянет песню, не спляшет цыганоч­ку. Начнет плясать — всё под ним ходуном ходит.
Юрка и Николай знали, что предстоит гулянка, большая, шум­ная. Наступили теплые апрель­ские дни, табор собирался наутро покинуть насиженное место, пу­ститься в кочевье.
Так бывает каждый год. На зи­му цыгане снимают квартиры, расселяются семьями. Цыганки с утра до вечера хлопочат в ближних селах. Кому погадают, у кого что выпросят... Мужчины идут гурьбой в магазин и там пропивают то, что цыганки «за­работали» за предыдущий день. И так всю зиму. А пригреет ве­сеннее солнце, снова переходят на кочевую жизнь.
И все же иные, хотя и тянет их снова в путь-дорогу, оставляют табор, выбирают другой образ жизни — оседлый.
В Дрязгинской опытной станции рассказали мне как-то про Се­режку-цыгана. Работал он в центральной мастерской кузне­цом. Хорошо работал, слыл ма­стером на все руки. Любое за­дание выполнял, за что ни возь­мется, сделает отлично. Потом вдруг заскучал. Лицо посурове­ло. Куда-то исчезла приветливая улыбка. На лбу появились хмурые складки. Заметив это, заведую­щий мастерской подошел к не­му, спросил:
— Что с тобой, Сергей?
— А ничего, — отвечает. — Малость приболел. А вечером Сергей сам подошел к заведую­щему:
— Знаешь что, начальник. Дай мне отпуск на недельку. Родные места посмотреть хотел.
— Куда же ты поедешь?
— Недалеко. Под Ростов.
Получив после настоятельных просьб «добро», Сергей запряг лошадей, усадил свою семью на перины и укатил. Прошел день, второй. Прошла неделя. Над за­ведующим мастерской стали подшучивать: «Цыгану по­верил! Теперь ищи ветра в по­ле!». Но однажды, когда и на ду­ше заведующего стало очень тревожно, в контору мастерской вдруг торопливо вошел Серега цыган. Лицо его пылало улыбкой. Казалось, зубы еще больше по­белели.
— Прибыл, начальник!
— Как же ты сумел так быст­ро обернуться? Ведь до Ростова не рукой подать.
— Зачем Ростов, начальник? Доехал я с семьей до опушки Телелюйского леса, нашел чу­десную поляну, раскинул свой шатер, там и провел свой от­пуск. Жена погадала, я свежим воздухом подышал, детишки по­резвились...
...Юрий с Николаем пришли в двенадцатом часу. На них, было, зароптали мужчины, но старший, барон, прикрикнул, и в доме во­царилась тишина.
Пир затянулся допоздна. Спе­ли не одну песню, не раз спля­сали. В многоголосом хоре вы­делялся сочный баритон Юрия:
«Прощай, мой табор, мои цыгане.
Прощай мой табор, пою последний раз».
Далеко за полночь молодые цыганки начали взбивать перины, те, что постарше, курили вместе с мужчинами.
— А знаете, братаны, я нику­да отсюда не поеду, — категори­чески выпалил Лиманский.
— Как не поедешь? Почему не поедешь? — загалдели все ра­зом. — Обычай рушишь! На ис­кушение подался!..
— А так, не поеду — и всё! И Николай не поедет. Мне пред­седатель дает трактор, Николай будет работать пастухом.
Страсти разгорались. Кое-кто был готов пустить в ход кнуты Пришлось вмешиваться старшому.
— Шабаш, хлопцы! — раздался его зычный голос. — Воля его, пусть решает сам, как хочет. Времена сейчас не те. Многие наши собратья перешли на осед­лость.
Угомонились на рассвете. А Юрий и его жена Галя долго еще не могли сомкнуть глаз.
— Как же я, Юрий? — все спрашивала она.
— А что как? Возьмешь участок сахарной свеклы. Девчонки стали большие, помогут обработать. Лиду и Таню — осенью в школу. Полина и Нина уже переросли. Совестно идти в первый класс. Будут работать в колхозе.
Все вышло так, как рассказы­вал Юрий. Председатель колхо­за имени XXII партсъезда Н. В. Чекалин оказался верен своему слову. После долгих колебаний дал он Лиманскому трактор. Да какой — ДТ-54! С неделю у Юрия был напарник, из местных механизаторов. Побаивался Ни­колай Владимирович - Лиманский освоил машины самоучкой, тех­нического образования не имеет.
Опасения оказались напрасны­ми. В первый же день Юрка-цыган, как прозвали Лиманского в колхозе, показал чудеса — за смену вспахал без малого 8 гек­таров занятых паров и опередил всех местных механизаторов.
И любовь к машине сразу же по­казал. Закончится смена, он так выдраит свой ДТ, что его хоть на выставку отправляй.
— И дела у Юрия Алексеевича спо­рятся. Две — две с половиной нормы на пахоте зяби — вот его выработка.
Сколько дорог изъезжено Юрием Алексеевичем за трид­цать восемь лет своей жизни. Ро­дился где-то в Гуляй-Польском районе Запорожской области в предвоенные годы. Началась вой­на, табор двигался все дальше и дальше на восток. Исколесил весь центр России. Многие цыгане ру­ка об руку с другими народами нашей страны участвовали в ос­вобождении Родины от немецко-фашистских захватчиков. Кочевая жизнь сменялась оседлой. Три года назад Юрий Лиманский стал недипломированным механизато­ром.
Случилось это так. Осенью семьдесят первого года семья Лиманского (тогда уже Галя ше­стой раз собиралась стать ма­терью, хотя самой не было пол­ных 28 лет) поселилась на зиму в селе Дятове, что на Рязанщине. Юрий пошел работать в животно­водство, Галя занималась обыч­ным для цыганок делом — хо­дила по селам, гадала. Надо же семью кормить! Юрий совер­шенно случайно познакомился с механизатором Иваном Мешко­вым. Знакомство переросло в дружбу. Бывало, рано утром убе­рет помещение, а сам — в ма­стерскую, и пропадал там весь день. Что-то поднесет, где-то поддержит. А сам всё пригляды­вался. Началась весна, пошел прицепщиком в тракторную брига­ду. Пошел с большим желанием — проявилась в нем неугасимая тяга к технике. Любознательный и смекалистый, Лиманский за од­но лето овладел техникой вожде­ния тракторов.
— Мне очень и очень повезло, вспоминает Юрий, — Иван Мешков — механизатор с боль­шим практическим опытом, в то же время хороший наставник. Бывало, посадит меня за рыгач, а сам рядом: «Пошел, Юрка, смелее!» Когда такой человек с тобой, откуда и смекалка берет­ся. Так день за днем. Иван стал доверять мне самому работать. Благодаря ему, нашел я свое при­звание.

— Председатель обещает благоустроенную квартиру, — рас­сказывает Галина Михайловна. — Все будет зависеть от нас. А мы стараемся не отрываться от кол­хоза. Я обработала участок сахарной свеклы, как и все колхоз­ницы. Правда, мне помогали до­чери Полина, Нина и Лида. Выра­щенный урожай соберем сполна.
Подумав, Галина Михайловна добавила.
— Нам теперь без колхоза ни­как нельзя. Лида и Таня пошли в школу. В первый класс. Полина уже невеста, Нина — тоже пере­росла. Вот ждем сына. Юрке очень хочется сына. Восьмой он у меня.
...Дома Юрия Алексеевича мы не застали. Старшая дочь Поли­на, с чуть тронутым загаром ли­цом, красавица, на наш вопрос: где отец? бойко ответила вопро­сом: «Да кто же сейчас дома сидит? А он тем более тракто­рист! Если придет, то не раньше одиннадцати, скорее всего, будет ночевать в поле. У них горячая пора».
В квартире Лиманского иде­альная чистота. Старательно по­белены стены и потолок, чисто вымыты полы. Правда, мебели — никакой. От пола до потолка ак­куратно уложены перины, по­душки, одеяла. Столов, стульев нет. Завтракают, обедают, ужина­ют на полу: расстилают скатерть, садятся вокруг всей семьей. Сей­час готовят пищу на летней кух­не, неподалеку от дома. При нас хозяйка засыпала капусту в большую кастрюлю. Готовила борщ. Сверху варево покрылось жиром.
— Без мяса не бываем, — охотно пояснила она, — сам ра­ботает, я и старшие дочери — тоже. Труд хорошо оплачивается.
Трактор Юрия Лиманского мы заметили сразу же за околицей села. Пыль не успела прикрыть окраску. По нашему знаку Юрий сбавил обороты двигателя, ос­тановил машину, лихо выпрыгнул из кабины. Прилегли на траву.
— Какие дела, Юра? — спра­шиваем.
— Дела идут хорошо, — отве­чает. — Только вы долго меня не задерживайте. Загонка длинная, по одному кругу прой­дут ребята — и на сколько меня обгонят. А мне сегодня вспахать 15 гектаров надо.
В короткой беседе Юрий Ли­манский поделился своими плана­ми на будущее.
— Председатель обещает бла­гоустроенную квартиру, — начал он. — Отделаюсь в поле, займусь домашними делами. Продам ло­шадей, куплю корову, тяжелый мотоцикл. Думаю поселиться на­всегда. У меня семья. Две до­чери пошли в школу, Полина — невеста. Их надо обуть, одеть. Да и обстановка в квартиру нуж­на. Вот и решил я начать новую жизнь. Твердо решил, беспово­ротно.
Николай Владимирович Чекалин не нахвалится Юркой-тракторитом.