Усманский

краеведческий портал

Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище
Княжинский Б.П. Усманское городское кладбище

УСМАНСКОЕ ГОРОДСКОЕ КЛАДБИЩЕ

В 1646 году по указу царя Алексея Ми­хайловича построен был воеводою Вельями­новым город Усмань. Вокруг города располо­жились слободы: Казачья, Стрелецкая и Пуш­карская, для жителей которых тогда же были воздвигнуты три приходских и одна собор­ная церковь. /Хитров Г. Историко-статистическое описание Тамбовской епархии, 1862./ Около каждой церкви находи­лось приходское кладбище, за городом же был так называемый убогий дом, где хоронили тела умерших неестественной смертью: утоп­ленников, самоубийц, казненных преступни­ков и т. под. / Соловьевъ С. Исторiя Россiи. Т. XIII-й, стр. 94/. Находимые в настоящее время, т.е. спустя два с половиной столетия после устройства первоначальных мест погребения усманцев, в разных местах города кости под­тверждают то, что кладбище в Усмани было не одно, а три или четыре, и расположены они были около церквей. Кости были обна­ружены несколько раз при закладке фунда­ментов, не особенно глубоко от поверхности земли.
Однажды, передают старожилы, каменщи­ки наткнулись на хорошо сохранившуюся за­колоченную дубовую колоду. Когда последняя была ими раскрыта, в ней оказался крупных размеров костяк (верно, люди-то прежние были не нынешним чета!), несколько металлических частей от одежды и бутылка, как затем выяс­нилось, со спиртом(?). Каменщики будто бы попробовали этот спирт, оказавшийся настолько крепким, что от глотка его они пролежали в беспамятстве целые сутки.
Встречались в земле кости и при закладке новой церкви в монастырском подворье, на­ходящемся на месте Древне-Усманской де­вичьей обители, основанной в 70-80-х годах XVII столетия. / Тамбовские епархиальные ведомости, 1912. - № 12. – С.2. / Очевидно, при монастыре было также свое собственное кладбище, обслужи­вающее обитель вплоть до ее упразднения (1772 г.).
Почти до конца 18-го столетия усманцы, как и вообще жители всех русских городов, погребались при своих приходских храмах, пока, наконец правительство не об­ратило внимания на антигигиеничность по­гребения в черте города. После ужасной чумы 1771 года, говорит историк Соловьев, при­ведена была в исполнение повсеместно очень важная мера: запрещено хоронить внутри го­родов при церквах и отведены места для кладбищ. В конце 1771 года Синод разослал об этом повсюду указы. / Соловьевъ С. Истор
iя Россiи. Т. XXIX, гл.2/
Можно думать, что именно после этого ука­за в Усмани было устроено за городом первое общественное кладбище, следы которого до сих пор заметны на Ярмарочной площади.
Как видно из остатков валовой ограды, первое усманское общеприходское кладбище размерами было небольшое (всего около по­лутора десятин), окружалось земляною на­сыпью со рвом. Десятка два с половиною надгробных камней служат памятниками по­гребенных здесь усманцев. На одном из кам­ней сохранилась надпись: «...дня здесь по­гребено тело усманского купца Николая Ива­нова сына Смыкова», относящаяся к началу прошедшего столетия.
Под большим камнем, возвышающимся почти в самом центре кладбища, покоится прах Христа ради юродивого Михаила, умершего в 20-х годах прошлого столетия. Когда, во время засухи, в Усмани устраивается крестный ход, при проходе через старое кладбище процессия всегда останавливается у могилы блаженного Михаила и здесь служится панихида. Бывало так, рассказывают усманцы, что по оконча­нии панихиды начинался дождь.
Мало-помалу заполнилось мертвыми жиль­цами первое кладбище, и явилась необходи­мость в новом, более просторном месте по­коя усманских граждан.
Новое кладбище получило свое начало приблизительно в 1815-1820 годы. /Усманский сторожил передавал нам, что кладбище возникло лет за 15 до постройки Покровской церкви, воздвигнутой в 1832-34 г.г. По край­ней мере, на кладбище есть памятник уже 1823 года. Приводим надпись на этом памятнике, как на самом древнем свидетеле первых лет существования кладбища. Вот она: «Под сим памятником погребено тело усманского ку­печеского сына Алексея Веденеевича Кузне­цова, 1823 года, 27 ноября. Жития его было 21 год 2 месяца 16 дней».
О первой могиле кладбища нам поведало следующее предание, за подлинность кото­рого рассказчик ручался. В Пятницкой слобо­де, граничащей непосредственно с площадью, только что отведенной городом для нового кладбища, жили бок о бок соседями два му­жика. Имена их давно позабыты, известно лишь, что прославились они своей большой дружбой. Вместе делили они свой труд, и ра­дость, и горе.
И вот один из них, наконец, умер, и со­сед поспешил исполнить последний знак друж­бы — вырыть могилу на вновь отведенном «погосте». Вырыл он могилу, вернулся домой, а через час-другой умер сам, пораженный уда­ром. Та могила, которую он вырыл для сосе­да, послужила для него самого...
Таким образом, новое кладбище, если верить преданию, первая могила была вырыта самим в ней почившим. /Предание это рассказано автору в 1908 году И.А. Якимовым, кладбищенским соторожем. Якимов же, слышал от своего деда, современника нового кладбища/.
Новое кладбище долгое время не превышало размеров предшество­вавшего ему. Очевидно, в большем пока не представлялось нужды.
В 1832 году усманскому купцу Венедикту Алексеевичу Кузнецову разрешено было по­строить на кладбище Покровскую церковь, постройка которой была закончена в 1834 году. Церковь была каменная, холодная, без ко­локольни, причислена к собору, и богослу­жение исполнялось в ней священниками Со­борной церкви по очереди.
Под алтарем, с южной его стороны, «хра­моздатель» устроил подземелье, предназна­ченное для фамильного склепа Кузнецовых. Но Преосвященный Арсений не разрешил по­далтарного склепа, и подземелье было обра­щено в складочное место.
Через некоторое время была построена, отдельно от церкви, каменная колокольня (в 40-х годах она уже существовала).
Церковь, бывшая до 1884 года весьма ма­лого размера (длина вместе с алтарем — 18 аршин), в народе носила название «Покровчик», каковое она сохраняет еще и до настоя­щего времени.
От храма и кладбище стало называться Покровским. С 1841 года были учреждены еще два кладбища, состоящие: одно при Николь­ской, другое при Космодемьянской церквях. На Космодемьянском кладбище хоронят своих покойников жители деревни Стрелецкие Ху­тора — прихожане Космодемьянской церк­ви, на Никольском — прихожане этой церк­ви, отдаленные от Покровского кладбища. Обозреватель Тамбовской губернии в 1851 году про все три усманских кладбища гово­рит, что они весьма тесны и подходят к са­мой городской черте. /Военно-статистическое обозренiе Россiйской империи. Т. XIII, часть I. Тамбовская губерния, состав. Кузминъ. С.-Петербург, 1851 г./
В 1883-м году был установлен при Покровской церкви особый штат, независи­мый от собора. С этого же года начинается кладка новой кладбищенской ограды, зах­ватившей вновь отрезанный городом учас­ток земли. В следующем году была начата, а в 1885-м закончена и освящена пристройка к церкви каменной трапезной, соединив­шей церковь с колокольней. Первым клад­бищенским священником назначен был Ф.И.Несмелов, которого в 1890 году сме­нил П.Г.Княжинский.
С назначением самостоятельного штата в Покровскую церковь началось ублагостроение кладбища. До сего времени оно представ­ляло весьма непривлекательный вид. Не было разбито дорожек, густо порос везде бурьян, прямо через кладбище, мимо церкви, была проездная дорога. Скотина свободно бродила по могилам... Почти совершенно не было ра­стительности, которая обеззараживала бы кладбищенский воздух.
В медико-топографическом описании Усмани И.Буховцева, относящемся к 1877 году, /Сборник сочинений по медицине…за 1877 год. Т.1/мы читаем: «Одно весьма важное обстоятель­ство портит воздух в западной части города: это близость кладбищ старого и нового. В про­должении своей почти трехлетней практики в Усмани я заметил, что заболевания тифом очень нередко встречаются в верхней части города, и чем ближе к кладбищенской пло­щади, тем случаи заболевания чаще».
Понемногу все эти недостатки Покровс­кого кладбища были устраняемы. С 1890 года кладбищенский священник живет в городс­ком здании, примыкающем к кладбищу, и может таким образом иметь непосредствен­ное постоянное наблюдение за последним. В кладбищенской ограде с западной стороны заложены были ворота, и таким образом уничтожалась проездная дорога, что значи­тельно способствовало ублагоустроению клад­бища.
В 1896 году свящ. П.Г.Княжинский обратился в Городскую Думу с заявлением отно­сительно способа приведения кладбища в над­лежащий вид, и Дума в заседании своем 12 июня того же года постановила: «Для распланирования надлежащим образом кладби­ща назначить от города попечительство из гласных: В.Г.Грекова, А.Г.Сукочева, И.Е.Са­фонова и И.Т.Новоселова, включив в состав и старосту Кладбищенской церкви с участи­ем местного священника, которым и пору­чить составить план кладбища с подразделе­нием на разряды и принять способ к укра­шению кладбища».
План был снят и составлен в 1896 году усманским земским землемером Яковлевым. Были разбиты дорожки, разделившие клад­бище на правильные участки, которые затем были обсажены всевозможными деревьями с преобладающими елью, сосной и тополем. Вдоль ограды были также насажены деревья, большею частью береза и клен. Кладбище со­вершенно изменило свой вид. Дикий бурьян превратился в густую траву, дающую клад­бищу ежегодный доход не менее чем в 50 рублей. Кривые узкие тропинки сменились широкими прямыми дорожками-аллеями, окаймленными непроницаемой стеной кус­тарниковых растений; красивый цветник, окруженный высокими мохнатыми елями и туями, притягивает внимание посетителей кладбища. Повсюду образцовый порядок, ста­вящий усманское кладбище далеко не в пос­ледний ряд мест погребения провинциаль­ных городов Российской Империи. Пыль, вих­рем пролетающая по городским улицам и покрывающая все густою пеленою, не про­никает через стену деревьев на кладбище, и оно в летнее время является лучшим угол­ком Усмани. Точно зеленый остров, охвачен­ный белым поясом каменной ограды, воз­вышается на Ярмарочной площади кладбище и привлекает под свою сень усманских горо­жан. Однако в 8 часов запирается кладби­щенский вход, и жилище мертвых оглашает­ся лишь криком ночных птиц.
В августе 1910 года была составлена пол­ная опись всех надписей на памятниках и крестах кладбища (345 надписей). Опись эта, вместе с указателем к ней, хранилась в биб­лиотеке кладбищенского священника.
В заключение передаем относящийся к кладбищу рассказ одного из бывших священ­нослужителей Покровской церкви.
Лет 50 тому назад, или даже более, когда Покровская церковь была еще приписана к собору, кладбищенские сторожа, рывшие неподалеку от колокольни, к юго-западу от нее, могилу, наткнулись на что-то твердое, как камень. Заинтересовавшись, стали рыть дальше и скоро обнаружили труп мужчины с хорошо сохранившимися чертами лица. Лицо обрамляла рыжая, с проседью, бо­рода. Одежда на трупе совершенно истлела, равно как и гроб, в котором он был похоронен. Но труп сам оказался настолько окаме­невшим, что лопата ударялась о него, звене­ла. Много сошлось народу посмотреть на ди­ковинного мертвеца. Стали вспоминать, до­гадываться о личности покойника. Наконец, один старик признал в трупе умершего уже 25-30 лет до того мещанина «шибая»/мест­ное название мещан-скупщиков трепья, ко­стей и т. п./, назвав даже фамилию его, те­перь рассказчиком позабытую. Покойник, рас­сказал старик, имел обыкновение при жиз­ни клясться словами: «окаменеть мне», т.е. пусть я окаменею, если говорю неправду. А неправду приходилось ему, при его промыс­ле, говорить очень и очень часто. Вот после смерти он и понес наказание за свое клятвопреступление. Окаменевшее тело после па­нихиды зарыли на прежнем месте, где, надо полагать, оно находится и поныне.

Борис Княжинский, 1912 г.

Перепечатано из № 6 Тамбовских епархиальных ведомостей 9 февраля 1913 года