Литераторы

Русский революционер-большевик, писатель, литературный критик и теоретик искусства.

Родился в семье православного священника  27 августа 1884 г., Хорошавка. Когда ему было пять лет, умер отец, и мать с двумя детьми переехала в село Чуевка Усманского уезда Тамбовской губернии, где жили её отец, тоже священник, братья и сёстры.
После окончания бурсы учился в духовном училище в городе Тамбове, по окончании училища перешел в семинарию.
Из последнего класса был исключен с «волчьим билетом» за «бунт».
В 1904 году, будучи еще семинаристом, вступил в местную организацию РСДРП (большевиков). После исключения из семинарии некоторое время работал в местной организации (писал прокламации, перевозил революционную литературу, проводил массовки и т. п.). В 1905 году уехал в Петербург, где стал профессиональным революционером. Имел партийный псевдоним "Валентин".
После поражения революции 1905 года был направлен партией в Финляндию, в Гельсингфорс для работы в социал-демократической организации солдат, которая была выдана провокатором.
Участник Свеаборгского восстания.
После его подавления работал в Вильманстраде. Затем был отозван в Петербург. В сентябре был арестован и осужден Петербургской военной палатой к одному году заточения в крепости. Частично отбывал срок в Петербурге (в «Крестах»), частично в Тамбове.

После освобождения переехал в Москву, получил назначение на партийную работу во Владимирскую окружную организацию, возглавлял ее несколько месяцев. Здесь в октябре 1907 года был снова арестован, посажен в тюрьму, где познакомился с М. В. Фрунзе, и выслан на два года в город Яренск (Вологодская губерния). По окончании ссылки вернулся на партийную работу в Москву (1910), состоял секретарем Московского союза кожевников, вел революционные кружки среди рабочих пекарей и кожевников. Ввиду угрозы ареста вынужден был уехать в Тамбов, а затем в Саратов, где работал в партийной организации вместе с М. И. Ульяновой. Организовал и вел три революционных кружка, два среди рабочих, один среди интеллигенции. Осенью 1911 года переехал на партийную работу в город Николаев. Здесь также руководил кружками рабочих судостроительного завода и пекарей. Находясь в Николаеве, сотрудничал в одесской газете «Ясная заря», которую издавал и редактировал В. В. Воровский. В 1911 г. дебютировал под псевдонимом «Нурмин» на страницах издававшейся Вацлавом Воровским в Одессе газеты «Ясная заря».

В 1912 г. был делегатом Пражской конференции РСДРП(б).
После Февральской революции 1917 г. работал в Одесском Совете, в Иваново-Вознесенском губисполкоме, в Иваново-Вознесенске редактировал газету «Рабочий край». С 1917 по 1920 гг. был членом ВЦИКа.
После этого вернулся в Россию как агент вновь избранного ЦК большевиков. Сделал отчетные доклады в Николаеве, Одессе, Саратове. В Саратове был арестован. Выдал Воронского, как и других делегатов конференции, провокатор Малиновский. Был выслан на три года в город Кемь (Архангельская губерния). После отбытия ссылки вел партийную работу в Екатеринославе (Днепропетровск), среди рабочих эстампажного завода. Из-за угрозы ареста (дважды был произведен обыск жандармами на квартире) вынужден был уехать. Во время Первой мировой войны был мобилизован, но из-за большой близорукости не был направлен на фронт, а использован на военно-хозяйственной работе. Февральскую революцию 1917 года Воронский встретил на Западном фронте, был избран председателем Кайдановского Совета солдатских депутатов, потом направлен в город Одессу. Был делегатом III съезда Советов (в Петрограде). Как член редакционных коллегий много печатался в большевистских газетах Одессы «Голос пролетария», «Солдатская мысль», «Известия», часто выступал на митингах и собраниях. Переехал в Саратов, был там во время эсеровского мятежа. Принимал участие в его подавлении. По направлению секретаря ЦК Е. Д. Стасовой уехал в Иваново-Вознесенск. С 1918 по 1921 года работал редактором губернской газеты «Рабочий край», состоял членом губкома и губисполкома, с января по сентябрь 1919 года был председателем губкома (после отъезда М. В. Фрунзе на фронт). В Иваново-Вознесенске вышли первые брошюры Воронского. В газете «Рабочий край» опубликовал около 350 статей публицистического и литературно-критического характера. Был делегатом нескольких партийных съездов и съездов Советов. Ушел добровольцем на подавление Кронштадтского мятежа. Состоял членом ВЦИК четырех созывов. По заданиям ВЦИК выезжал на Украину, в Харьков, в Тамбов (во время Антоновского мятежа). В 1921 году был переведен на работу в Москву, в Главполитпросвет. Вместе с Н. К. Крупской организовал первый «толстый» литературно-художественный журнал «Красная новь» и был главным его редактором до 1927 года.
В 1923 г. примкнул к левой оппозиции в ВКП(б), подписал «Заявление 46-ти».
Одновременно Воронский редактировал журнал «Прожектор», работал в Государственном издательстве, некоторое время возглавлял литературно-критический отдел газеты «Правда», выступал там с публицистическими и литературными статьями.
 В 1927 г. был исключён из рядов ВКП(б) и отправлен в ссылку вместе с рядом других оппозиционеров.
В период ссылки в г. Липецке писал автобиографическую прозу о годах своей юности и начале подпольной деятельности.

В 1929 г. заявил об отходе от оппозиции и в 1930 г. получил разрешение вернуться в Москву, где был назначен редактором отдела классической литературы в Гослитиздате.
Его дочь Галина вспоминала: «К Сталину (Александр Константинович) относился очень скептически».
Взгляды Воронского были близки Л.Д.Троцкому («Литература и революция»).
Идеологи РАПП в полемике с его взглядами ввели в обиход понятие «воронщина», употреблявшееся ими как бранное слово.
Член Союза советских писателей СССР.
Как и Троцкий, осуждал принципы Пролеткульта и выступал за постепенное привлечение в советскую литературу интеллигенции (т.н. "попутчиков").
Организовал издательство «Круг». С начала 30-х годов работал в Гослитиздате, был старшим редактором по изданию русских и иностранных классиков.

В первый раз арестован в 1935 году.

На момент повторного ареста 1 февраля 1937 г.  по обвинению в организации антисоветской террористической группы проживал в г. Москве

 10 августа 1937 года подписан по 1-й категории - расстрел  в списке "Москва-центр" членами Политбюро ЦК ВКП(б) ( "за" СТАЛИН, МОЛОТОВ, ВОРОШИЛОВ, КАГАНОВИЧ). Среди 79 фигурантов списка - писатели Б.А.Губер, Н.Н.Зарудин, И.И.Катаев, поэт Иван Приблудный, сын Сергея Есенина Георгий, переводчик Г.М.Свободин\.
Приговорен к ВМН ВКВС СССР 13 августа 1937 г. по обвинению в участии в антисоветской террористической организации.
Расстрелян 13 августа 1937 г. Место захоронения - г. Москва, Донское кладбище.
Реабилитирован 7 февраля 1957 г. ВКВС СССР

Литературные труды :

На стыке. Сборник статей. М.—Пг., Гос. изд., 1923. 352 с. 7 000 экз.
Искусство и жизнь. Сборник статей. М.—Пг., «Круг», 1924. 327 с. 3 000 экз.
Искусство как познание жизни и современность. Иваново-Вознесенск, «Основа», 1924. 64 с. 3 000 экз.
Ленин и человечество. Л., Гос. изд., 1924. 64 с. 50 000 экз.; 2-е изд. 1924. 64 с. 20 000 экз.
За живой и мертвой водой. Воспоминания. 1927. 254 с. 5 000 экз.; 2-е изд. [М.], Артель писат. «Круг», 1927. 251 с. 6 000 экз.; Изд. 3-е. М, «Федерация», 1931. 433 с. 10 000 экз.
За живой и мертвой водой. [М.], Моск. т-во писателей, 1934. 534 с. 5 200 экз.
Литературные типы. Л., «Круг», [1925]. 244 с. 3 000 экз.; 2-е изд. доп. [М.], 1927. 268 с. 4 000 экз.
Мистер Бритлинг пьет чашу до дна. Сборник статей и фельетонов. [М.], «Круг», 1927. 231 с. 4 000 экз.
Искусство видеть мир, 1928
Литературные портреты. В двух томах. Т. I. М., «Федерация», [1928]. 471 с. 4 000 экз.; Т. 2. М., «Федерация», [1929]. 328 с. 4 000 экз. Глаз урагана, 1931 Бурса, 1933

 https://vk.com/wall-49141484_31837

Миссия Александра Воронского
Здесь нужно сказать несколько слов особо. Дело в том, что одной из ключевых фигур тогдашней литературной жизни был литературный критик и общественный деятель – Александр Константинович Воронский. Воронский был личным другом Ленина.
Воронский участвовал в издании «Правды» еще до революции, поэтому у него были очень большие возможности, как у редактора, потому что он еще был редактором литературного журнала, который назывался «Красная Новь». И Воронский этот журнал превратил, наверное, в лучшее литературное издание того времени. Ставку Воронский сделал на так называемых попутчиков. Этот термин предложен Троцким, об этом мы тоже с вами говорили. И попутчиками называли тех писателей, которые пока идут вместе с авангардом советской власти, с настоящими советскими писателями. «А что будет потом на распутье, когда в них надобность исчезнет, мы еще посмотрим», – так приблизительно рассуждали большевики. И понятно, что именно в попутчиках ходили наиболее даровитые литераторы этого времени, которых Воронский и взял под свое крыло.

Именно Воронский печатал Есенина, главные вещи после революции. Именно Воронский печатал замечательного писателя Бабеля, о котором мы еще с вами будем говорить. Понятно, почему Замятин надеялся, что Воронский сможет пробить печать романа «Мы», а это очень важно. Замятин собирался эту вещь обязательно печатать в советской России, это было для него принципиально важно. И он даже устно на вечерах исполнял отрывки из романа «Мы» – до тех пор, пока роман не был напечатан. В том самом ДИСКе, в том самом Доме искусств, о котором мы с вами уже говорили.

Так вот. Именно Воронскому принес Замятин этот роман для напечатания. И Воронский этот роман напечатать отказался. Он печатать его не стал. Таким образом, на этот текст можно посмотреть как на произведение, которое обозначило собой некоторую границу. Вот эту границу, которую пересек Замятин, как автор романа «Мы», ее пересекать советскому писателю, писателю, который хотел печататься в Советском Союзе, было нельзя.

Но, кроме того, Воронский сделал еще один поступок, в контексте того, что мы говорим об истории литературы, а не просто о Замятине, как о писателе и его романе. Об этом поступке Воронского тоже надо сказать несколько слов. Воронский поступил так, как потом стали поступать очень многие советские критики. Сам Воронский плохо кончил. Поскольку он был близок к Троцкому, он был уничтожен в конце 30-х годов этой волной страшных репрессий конца 30-х годов. Так часто бывало в истории советской литературы, что те методы, которые были опробованы вот этими писателями, которые могли быть уничтожены, убиты, объявлены, как тогда о них говорили, «врагами народа», продолжали использоваться уже другими людьми, которые пришли им на смену.

Что это были за метод? Что сделал Воронский? Воронский не напечатал роман Замятина. Но Воронский в своем обзоре литературных произведений, которые были написаны в недавнее время, упомянул роман Замятина, обругал его. И возникла та ситуация, которая потом будет повторяться снова и снова в советской литературе. Советский читатель – читатель, живший в Советском Союзе,...

https://magisteria.ru/pre-war-soviet-literature/evgenij-zamyatin-my
Курс: "Довоенная советская литература"
Лекция: "Евгений Замятин. «Мы»"
\