Письма Героя Советского Союза Г.Г.Телегина к своей жене

"8/2-43 г. Здравствуй, милая Нина! Сегодня получил долгожданное твое письмо, за которое благодарю. Освобождение Воронежа, и других населенных пунктов на моей родине вызвало во мне чувство радости с одной стороны, а с другой - глубокую печаль за судьбу моей мамы и братишки Лени. Где они сейчас и что с ними? Да, тебе с дочками трудно приходится жить, да и мне нелегко. Весь народ переживает лишения, вызванные войной, и еще много придется пережить. Но близок час окончательной расплаты за жертвы и лишения нашего народа. Близок час окончательного изгнания немцев с нашей священной, обагренной кровью, земли. Сейчас рана заживает, и в конце этого месяца выпишусь из госпиталя. Общее состояние здоровья неплохое. Чувствую себя хорошо. Ответ не давай, он меня не застанет ".

"2/6-43 г. Пламенный боевой привет и тысячу наилучших пожелали в твоей жизни. Привет доченькам Люсеньке и Аллочке. Наступил первый месяц лета - июнь, этот злосчастный месяц в истории человечества. 22 июня 41 года - злодейское нападение немцев на нашу Родину.

Пятого июня 42 года - первый день атаки в моей жизни. Июнь 43 г.-должен быть месяцем решающих сражений, от которых зависит победа над немцами. Я и мои боевые друзья по оружию готовы к ним. А какие замечательные люди мои друзья ! Жора, Толя, Миша, Ваня, Володя и др. - это дружная боевая семья. Я приглашаю всех их после победы над врагом ко мне и к тебе в гости. Надеюсь, в этом не откажешь. Так жди нас с победой домой ".

" 17/6-43 г. "Часто вспоминаю лучшие минуты совместной жизни и тот день, когда на перроне г.Воронежа провожал вас в Садовое. Помню, Люсенька заплакала, а я ее спрашиваю : «Люсенька, о чем ты плачешь?» А она отвечает: «Да ты больше к нам не приедешь». Ой, как тяжело на сердце стало, услышав эти слова. Сейчас мне не хочется об этом думать, но, я надеюсь - наступит тот день, когда мы снова встретимся и заживем счастливой и мирной жизнью в дружной и веселой семье ".

"28/6-43 г. Получил письмо, из которого я узнал, что твой брат Александр убит 4 мая с. г. Вместе с вами переживаю и скорблю об Александре, как и о многих близких друзьях по службе. Мое сердце окаменело, чувствам мысли притупились к жалости, но зато чувств ненависти к врагу горят в моей груди.

Когда я смотрю в оптические приборы из машины расстреливая в упор этих хищных двуногих зверей, и вижу раскроенные черепа их и исковерканные тела, я испытываю большую радость и смеюсь как ребенок, с сознанием того, что эти звери не воскреснут.
Вот один из боевых дней...

... 5 июня. 7 часов - начало атак. От башен машин искрится отблеск лучей восходящего солнца. На листьях деревьев сверкают чистотой, как хрусталь, капельки тумана. Экипажи машин в черных танкошлемах ведут беседы и горят желанием скорее встретиться с врагом на поле боя. Водитель Миша, родом из Иванова, сверкая сузившимися карими глазками и сжимая кулаки, говорил: " Товарищ комроты, в этих руках машина не откажет. Будем уничтожать фрицев огнем и гусеницами».

Лейтенант Миша Сотник воскликнул: «Знаешь, Гриша, будем держаться вместе, выручать друг друга!" Каждый хотел сказать ласковое и дорогое слово другому. В эти минуты люди били самыми близками друзьями и делились самыми интимными вопросами жизни.

Три зеленых ракеты - сигнал атаки. Ровно в 7.00 машины одна за другой вырвались колонной вперед и с выходом на поляну развернулись в боевой порядок - линию. Перед нами ясно виднеются деревянные домики улицы в два ряда, На южной окраине желтеют линии немецких траншей. Немцы открыли огонь из всех калибров орудий, минометов, пулеметов и автоматов. За нами в боевых порядках двигалась наша пехота с автоматами. Впереди нас - огненный вал нашей артиллерии, разрушающий передний край обороны противника.

Вот и виднеются каски и зеленые мундиры фрицев. Под убийственным огнем, не выдержав натиска танков, немцы выскакивали из траншей и драпали, а танкисты расстреливали их в упор, давили гусеницами. Но вот в оптический прицел вижу, как вырвавшаяся машина остановилась. Ее заволокло столбом дыма и пыли, а затем ярко-красные языки пламени охватили броню - танк подорвался на минном поле.

Поворачиваю башню вправо - горят второй и третий танки. Сердце сжалось и учащенно бьется при воспоминании о друзьях, которые сидят в горящих машинах и ведут огонь. Злая ненависть толкает вперед, и вместе с другими обгоняем машины. Давим пулеметные гнезда и противотанковые пушки с прислугой. Вот лежит П.Т. пушка, вдавленная в землю и исковерканные тела прислуги в зеленых мундирах, вот валяются кучами фрицы, истекая кровью черною возле раздавленных дзотов.
Машины идут по улицам, прижимаясь к домам. Ведут огонь: правые по левой стороне домов, левые - по правой, выручая и поддерживая друг друга.

Танки прочесали деревню и вырвались на северную окраину. Впереди опять желтеют бугорки в линию. Это траншеи, вырытые в рост человека с выходом к большой реке. Перед траншеями густой лес с деревьями в обхват и ямы - ловушки. Пройти в лоб - нельзя. Немцы убежали в эти траншеи и вели огонь по нашей пехоте.

Я и мой друг Миша Сотник узнали по номерам машины и подъехали на пять метров друг к другу. Выключили моторы и договорились атаковать фашистов на новой позиции с флангов: он - с левого, я - е правого. Развернулись, видим, танкисты передают пехоте большую группу пленных. Миновали их. Подъезжая к траншеям, я увидел амбразуры дота и начал вести огонь из пушки. Но железобетон не поддавался. Дот стоял. Объезжая его, заградили амбразуру пулемета. Случайно увидел в пятнадцати метрах бочку с надписью: «бензин». Я и водитель Мише Шмаров вышли из танка, вылили бензин из бочки на дот и подожгли его. Он моментально был объят пламенем. Затем по траншее я и мой друг Миша Сотник едем навстречу друг другу. В упор расстреливаем фрицев из пушки и пулемета. В этой траншее остались сотни трупов, а те, которые успели удрать и стали переправляться через реку, тех сами немцы расстреливали из пулеметов (здесь оборонялись смертники - штрафники из офицерского состава).

Деревня И., была взята. Наша пехота закрепилась. Мы двинулись во вторую деревню с тыла и вели бой двое суток. Тяжелой миной нам разбило ствол пулемета и оптические прицелы. Я и водитель Миша изнывали от жажды, но где достать воды на территории противника, да еще под обстрелом? Наступил момент, когда от жажды, жары и порохового газа экипаж потерял силы, а некоторые и сознание, чтобы спасти положение, направил танк в лощину. Мотор перегрелся и заглох.

Мы встали под непрерывным обстрелом. Снаряды рвались около танка, но прямого попадания нет. Одна мина разорвалась на переднем листе брони и оглушила Мишу - водителя. Я потерял сознание. Радист открыл десантный люк, и из лощины повеяло влагой. Мы, как рыбы, не успевали глотать воздух. Губы потрескались, во рту пересохло. Хочется пить. Открыли люк водителя и увидели в десяти метрах от машины воронку, наполненную водой. Кругом свистят пули, но я выпрыгнул комком из люка вниз и пополз к воде. Напился, в котелках принес товарищам, и мы ожили.
Но десять часов еще мы простояли на месте - не заводился мотор. Все танки уже давно вышли из боя, а мы ждем своей участи. Я крикнул: "Ну-ка, Маша, попробуй воздухом!" Водитель пустил воздух и мотор зарычал. Мы в восторге. Башнер Саша вылез из машины, сориентировался по компасу, и танк по курсу вышел из боя. Нас друзья встретили с распростертыми   руками и поздравляли с успехом.

В это время подъехала санитарная машина, и я увидев на носилках знакомый силуэт. Быстро приближаюсь к нему и вижу Мишу Сотника с прострелянной из автомата головой. В руке у него зажата «Лимонка». Он был мертв. Помимо своей воли, я прослезился и поцеловал в посиневшие губы своего друга. Позднее, я читал о своих героях в газете «Известия» большую статью Василия Гроссмана.

Таких эпизодов в моей жизни был не один, а несколько десятков. Были дни, когда по семь раз ходил в атаку. За эти бои уничтожена не одна сотня, а несколько сот фрицев. Пусть это будет мщением за убитого Александра, за мою трижды пролитую кровь, за ваши страдания.

Ты прости, что я занимаю тебя такими вопросами. Это в первый и последний раз. Получила ли 500 и 800 рублей, высланные мною переводом? Я живу хорошо. Здоров. Желаю скорее встретиться с тобою. Привет милым Люсеньке и Аллочке, Любе и Славику и мамаше. Крепко целую. Пиши ".

"20.7- 43 г. Здравствуй, милая Нина! Пламенный боевой привет. Вчера получил твое письмо, за которое очень благодарю. Все мы: я, ты и многомиллионный и многонациональный народ нашей Родины имеем одно желание : скорее очистить территорию и освободить народ из-под немецкого ига. На днях я снова поеду воевать с озверелым врагом и буду в сотый раз мстить ему за мою мать и брата Леню.

Я сейчас вспомнил тот зловещий день 22 июня 1941 г., когда мы пришли с митинга на квартиру. Сели за семейный круг: я, ты, наши Люсенька, Леня и мама, возмущенные коварством оголтелого фашизма. А сейчас одни без вести пропали на оккупированной территории, другие два года терпят лишения и невзгоды, не видя друг друга, третьих уже в живых нет, четвертые искалечены. Больше терпеть пребывание этого отродья человечества нельзя. Вперед на запад, на разгром врага - вот наш боевой лозунг. Об интимных вопросах личной жизни будем делиться при первой встрече.
Почему ты упорно молчишь, получила ли мои денежные переводы на 500, 800 и 500 рублей?
Я сейчас в хорошем настроении. Здоровье тоже хорошее. Лелею надежду на скорую встречу. Пиши чаще. Да готовь вина с лимонными корочками - приедет к нам в гости Жора Смолин, мой боевой друг!"

«16.II - 43 г. Здравствуй, Милая Нинок ! Очень рад, что ты и Люсенька с Аллочкой живы и здоровы, и чувствуете себя неплохо. Ты жалуешься на бессонницу. Прошло уже два года, настал - третий, как я с тобой расстался, и поэтому вполне тебе сочувствую и переживаю сам. Все это естественно и ничего предосудительного нет. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Настанет тот час и день, когда мы будем вместе и тогда... О, как счастливы мы будем тогда !!!

Просыпаясь рано утром, когда лучи майского солнца заливают светом комнату и согревающе нежно ласкают открытую грудь, ко мне из своей кроватки быстро карабкается, приветствуя с добрым утром своего папу, Аллочка, а за ней с потупленными глазенками, стесняясь, как более взрослая, и Люсенька. А затем танцуют и поют...
Нет лучше счастья, чем быть отцом любимых детей. Ночь. Я сплю крепким сном, один, в кровати и вдруг сквозь сон слышу: "Папа, папа". Проснулся и вижу: комната залита ярким электрическим светом и стоит возле кровати раздетая и сонная моя Люсенька. Тащит с меня одеяло, но я не отвечаю. Тогда она ложится ко мне в постель, целуя и обнимая меня.
Это было в майскую ночь перед войной, когда ты дежурила на почте. Какую радость я испытывал за ее детскую любовь и гордость за свое дитя!
Я увлекся немного мечтой, но в это время подсовывает мне Жора конспект на подпись, и я просыпаюсь, мысль сразу обрывается.
Большой привет тебе от него и по секрету скажу - после войны я еду к нему в Тамбов на свадьбу. Там у него есть какая -то медичка. Он чувствует, вернее, питает к ней самую возвышенную, идеальную любовь. А второй друг Петя все вздыхает. Получил письмо от подруги детства, которая не могла дождаться своего любимого и вышла замуж. Бедный мальчик. Привет и от него. Он, между прочим, зовет на Кавказ кушать кишмиш.

"Нет, друзья, вы меня не соблазните. Моя родина - Воронежская область. Она примет меня с распростертыми руками, гостеприимно, в родной дом, в родную семью» - ответил я им.

О себе. Праздник провел хорошо. Здоров. Чувствую себя неплохо. Крепко, крепко целую вас всех. Твой Гриша".